мы на субмарине, что вмёрзла в ненайденный никем океан,
мертвенно-холодной хваткой стиснул нас этот стальной капкан.
стоит у руля этой лодки вконец обезумевший капитан,
решивший оставить в память нам
страницы судового журнала пустыми.
мы на субмарине, где за борт был выброшен перископ.
фарватер тянулся магнитной лентой, никто не посмел надавить на "стоп".
океан за пазухой спрятал рубку, так похожую на верблюжий горб.
пар грелок не спас нас с тобой от озноба:
мы позавчерашним чаем остыли.
мы на субмарине, где слепо верят, что это ковчег –
к гвоздям, монотонно вбиваемым в голову, выработали иммунитет,
забаррикадировавшись в отсеке; однажды задумали мы побег
во время очередного ночлега,
куда размеренно шли пассажиры.
обшивку разъела ржавчина-осень. подлодка пришла в неизвестный нам порт,
всплыла на поверхность – мы уходили, как дети, покидающие родной двор.
не зная усталости, мы убегали к полусомкнутым половинкам ворот –
вместе с тобой просочились сквозь вход,
как воздух через флейтины дыры.
порт барахтался в молоке тумана – его лакал потерявшийся кот.
мы крались по сонным переулкам, ползали между камней-домов,
мы крались с тобою по дну оврага, над которым повис верёвочный мост,
оставили крошечный порт за собой;
субмарина плетётся, как Моисей, в исчерна-синей пустыне.
20.10.2014 |
1 
