Убегает чёрт из черт твоего лица,
заменяя себя синонимом слова "Бог".
По углам вместо пыли розовая пыльца
из каких-то других эпох.
Знать, один артроз постигает таких актрис
погорелых театров, не ведающих азов.
Сколько раз уже ты хотела не роз, а риз,
продолжая идти на зов
всех тобою еще не встреченных на пути,
всех путей, не успевших лечь под твои шаги.
Но апатия, заменившая аппетит,
не коснется второй щеки,
что подставлена тобою не под удар
дураков и дур, а под ветер семи холмов.
Ты в себе открываешь дар, а еще - радар
на людей из твоих псалмов.
Чтобы с каждым в ладу, чтоб скашивать на лету
трын-траву-мураву ниочемного трындежа.
Чтобы ладонь в ладони лететь по льду
без паденья и падежа.
Ты поёшь им. И каждый веривший, что - ему,
не расстроится ни на растру, узнав, что - нет.
Ни отродьем в тюрьме, ни отрадою в терему
Бог не видит тебя в лорнет.
У тебя не все дома. У тебя в доме всяк
забывает, что всё метро закрывают в час.
Сколько их опиралось рукой о дверной косяк?
Отпечатков - иконостас.
На калёном угле, на коленях в углу - не ты
объясняешься с кем-то на языке молитв.
И впервые нет сладу со сладостью пустоты,
и никто в тебе не болит.
Став подругой себе, ты стала совсем другой -
так живут, о скарбе прошлого не скорбя.
Убегает страх из строк под твоей рукой,
_не заменяя ничем себя.
|
2 
