1. Холодильник
Мне приснился сон: я умер, и два очень неприятных субъекта гопницкой наружности несут меня в холодильнике. Холодильник двух- или даже трёхкамерный, но я как-то умещаюсь там целиком. По крайней мере, я в этом уверен, хоть и наблюдаю процессию со стороны и немного сверху – как и положено отлетающему из сего бренного мира. Я в холодильнике, и я же справа-вверху – это было самым странным. Если какой-нибудь умник скажет, что-де всё элементарно, в холодильнике лежало тело, а над ним парила душа, то я отвечу, что он попал пальцем в задницу: я ощущал себя лежащим в холодильнике, и себя же – висящим чуть повыше.
А эти гопники несли меня и говорили о моей персоне. И никакого уважения к покойному в их разговоре не звучало, только сарказм и злорадство. Я уж подумал, не они ли меня угробили, но вообще-то понимал, что не в них суть, а во мне самом.
Тем временем мои могильщики принесли меня к болоту, и на «раз-два-три», с шутками-прибаутками, плюхнули холодильник в вязкую жижу. Болото смачно чмокнуло и жадно всосало подарок со всеми его потрохами, то бишь со мной. Оно было, заметим, довольно глубоким. Холодильник как хороший лифт опустился на дно и прочно встал там вертикально – спасибо, что не вниз головой.
Итак, я на дне болота в работающем - кстати, да – холодильнике, у которого толстые железные стенки и дверцы на замках, а вокруг и сверху – метры липкой грязи. И я стою один на берегу этой зловонной лужи, вглядываюсь в буро-зелёную поверхность и размышляю: почему я там? каково мне там? и как теперь с этим жить?
И просыпаюсь.
Интерпретировать этот сон большого ума не требовалось. Во-первых, пребывая уже не первый месяц в состоянии развода, но не в состоянии разъезда (квартирный вопрос – один из проклятых вопросов человечества), я сплю на кухне, на полу. Как раз головой возле холодильника, который имеет обыкновение по ночам включаться особенно часто и особенно громко. И когда он, предварительно щёлкнув от души, начинает гудеть своим нехилым агрегатом, вибрация по полу моментально передаётся на черепную коробку, и тогда что только ни приснится.
Во-вторых, пришлось признаться себе, что состояние моей души на сегодня именно таково: за последние годы я, защищаясь ото всех и от всего, забронировал и заморозил её, и теперь сидит она там ни жива ни мертва (скорее второе, чем первое), ну и понятно, на что похоже бытие мое, если уж привиделось болото.
Гопники? Все мои страхи и вся моя агрессивность.
В общем, всё было ясно, кроме одного, главного: и дальше что?..
2. Болото
Лет сколько-то там назад в театральном буфете меня озадачил один мудрый и весьма уважаемый мной человек. Он спросил:
- Вот представь себе, вышел ты из пункта А и пошёл в пункт В. Шёл, шёл, и вдруг забрёл в болото. А время уже ближе к вечеру, тебе же нужно в этот пункт В непременно сегодня. Что будешь делать: попытаешься пробраться через болото, или вернёшься обратно, поищешь другую дорогу?
- Конечно, буду пробираться! Времени и так мало, пока вернёшься, пока обойдёшь…
- Ну и дурак. На болоте, во-первых, очень сложно ориентироваться — тем паче, скоро сумерки. Во-вторых, чего доброго, увязнешь… Нет, дорогой, самый скорый путь здесь — обратный. Скорее вернёшься – скорее найдёшь верную дорогу – скорее выйдешь в нужное тебе место.
Нельзя сказать, чтобы все эти годы я не помнил того урока, однако всегда предпочитал продираться. Но на этот раз вспомнил так, как надо, повернулся к болоту спиной и пошёл обратно.
3. По пути
Обратно – это куда? На кладбище, разумеется. Разумеется не в том смысле, что хочешь вернуться к началу – иди к концу, как у Алисы в Зазеркалье. Хотя, может, отчасти и в том тоже. Но у меня были ещё другие, сугубо личные мотивы.
Двадцать два года назад я там уже бывал. Бывал не так, как бывают по печальной необходимости чужих или собственных похорон и поминок, а просто так бывал, но неспроста. Несколько спонтанных ментальных путешествий как-то перезарядили меня, подарили странную радость и понимание чего-то, что логически сформулировать нереально. Кому интересно – смотрите «Мои друзья покойники». Но тогда всё давалось легче, я не был так обременён годами и, что ещё тяжелее, – знаниями, поэтому было бы глупо теперь переться туда же в расчете получить тот же самый кайф. Это всё равно, что прийти в булочную в надежде купить ту самую четвертинку бородинского хлеба, которую с таким аппетитом умял в четвёртом классе по дороге из школы домой, предварительно извалявшись по уши в снегу вместе с приятелями. И хлеб не тот, и снег не тот, и приятелей, которые в секунду разодрали ту четвертинку на куски и слопали наперегонки с тобой, близко нет. Да и сам ты не тот.
Поэтому я шёл не за чем-то конкретным, а просто потому, что надо ж куда-то вернуться, взять какую-то точку отсчёта, чтобы от неё возобновить движение… куда? Там видно будет. А пока – хоть какие-то координаты есть, и на том спасибо. Не в болоте же сидеть…
4. Сфинкс
Конечно, там всё было не то и не так. На месте скромной лёгкой могилки, к которой я приходил прошлые разы, лежала массивная чёрная плита из полированного гранита; другая такая же плита была вбита вертикально с торца. Обелиск был совершенно гладким, поэтому что-либо узнать о том, кто забылся тут столь тяжёлым сном, не представлялось возможным.
На чёрной-чёрной плите лежала чёрная-чёрная собака и грызла белую-белую кость. В голове моментально промелькнуло: «Собака – дворняга, кость – большая берцовая…» - и ещё почему-то: «Трусоват был Ваня бедный…». Некоторое время я растерянно наблюдал за этой трапезой, а собака, не отрываясь от мосла, косилась на меня. И вдруг она мне подмигнула. Не просто моргнула, а именно подмигнула. Затем, не выпуская кости из передних лап, она поднялась на задних и с наслаждением прогнула спину, вытянув морду вперёд. Хвост колечком задрался, открыто демонстрируя, что передо мной особь женского пола, сиречь сука. И я тупо пялился ей под хвост. Хвост несколько раз мотнулся влево-вправо, показывая, что его хозяйка настроена благодушно и расположена к общению. Тут я, поймав себя на таком неэстетичном и, прямо признаем, глупом созерцании, плюнул и отвернулся, переведя взгляд на другие могилы – может, там что поинтереснее найдётся?
- Что, в таком виде я для тебя не особенно привлекательна? – раздался голос сзади. Я вздрогнул и застыл, боясь оглянуться, но сразу понял, что оставлять это за спиной ещё страшнее, и медленно, словно у меня жутко болела голова после вчерашней попойки, повернулся.
Её точёные бёдра в свете полной луны отливали желтоватым оттенком, она сидела, свободно раскинув их, нисколько не скрывая то, что находилось между. Прямая, слегка прогнутая спина приподнимала и без того высокую грудь, выпуклые острые соски были нацелены прямо в меня. Тип лица относился к какой-то давно ушедшей цивилизации: вытянутый овал подбородка, узкие, слегка изогнутые губы, длинный прямой нос, миндалевидные глаза и высокий, чуть скошенный лоб. Какая-то неживая и одновременно чарующая красота, обрамлённая чёрными как битумная смола волосами.
- А такая как я тебе? Вижу, что нравлюсь. Ну, иди, иди же сюда… - журчала, мурлыкала, шелестела она, нежно проводя костью по промежности. Я почувствовал, как у меня просыпается, начинает шевелиться змей, который вот-вот завладеет мной целиком, сделает меня своим бессловесным придатком и утащит в сладостно-тошнотворную пропасть. Снизу вверх уже набегала щекочущая волна, заполнила живот, заставила колотиться сердце и подступала к голове. Из последних сил сжав кулаки, стиснув зубы и сдавив брюшной пресс, я остался стоять на месте и только процедил:
- Ах ты ссс…
- Ссс?.. – заинтересованно передразнила она. – И какая же я «ссс»? Отвечай.
- Сука!
- Ответ неверный. Второй вариант?.. – в глубине её голоса лязгнул металл, но я от злости не сразу обратил на это внимание.
- Стерва ты!
- Это уже ближе к истине, но всё равно не то. У тебя осталась последняя попытка… - она встала и медленно сделала шаг в мою сторону, а я посмотрел ей в глаза и увидел, что эта попытка действительно последняя. И догадка пронзила меня одновременно радостью и ужасом:
- Сфинкс!
Она засмеялась.
- Догадлив! Не Эдип, конечно, но тоже не дурак… или Эдип? Как у тебя с этим, а?.. – и снова захохотала.
- Да пошла ты!..
- Пойду, пойду – не ори, психопат. И ты сейчас тоже пойдёшь. А завтра вернёшься. Тогда и поговорим…
- С чего ты взяла, что я вернусь?
- А что, разве не вернёшься? – прищурилась она.
На сей раз я промолчал, потому что, как ни был взбешён, а всё ж понимал, что эта «ссс», сука-стерва-сфинкс, права: вернусь. А она, облокотившись на обелиск, провела по гладкому граниту ногтями, оставив там четыре глубокие царапины.
- Итак. Каждую ночь приходишь сюда и разгадываешь загадки. Классика жанра. Сумеешь отгадать – твоё счастье…
- А если не сумею? – хорохорился я. – Что, съешь меня, что ли?
- Посмотрим, что ты такое… может, и съем… я же Сфинкс, я питаюсь иллюзиями. Ем только то, чего на самом деле нет… – и вдруг она швырнула прямо мне в лицо увесистую кость, которую грызла, будучи в собачьем обличье. Я едва успел увернуться, но нужды в том не было: не долетев до моей головы, кость растаяла в воздухе.
Исчезло и всё остальное.
Доброе утро, холодильник.
(продолжение следует) |
1 
