Из этой боли исполинской, из этой гари преисподней,
Где ангелы летают низко, касаясь струпьями мозолей
Вдруг оказалось – можно выжать сок апельсиновый в ладони,
Подняться выше, выше, выше, туда где солнце молодое.
И в этой выси, выси, выси, горлокружительной и ясной,
Оставшись без единой мысли, к чему-то низкому пристрастной –
Пропасть еще недостижимей, космичней, бешенней, весенней,
там, где живые не дожили, там где иные не осели.
Но стоило ль лететь так скоро, что можно края не увидеть,
Но стоило ль хотеть простора, столь невместимого в Аиде?
В звенящем и чужом пространстве, без слуха, голоса и тела
Хотела ли душа остаться? Пить солнце белое хотела?
Да, птицы, птицы, птицы, звери, да, руки, руки, горло, слёзы,
Развернись, огненные двери, откройся, сна метаморфозы,
Я не могу, невыносимый , пустой, живой, слепой и ясный,
Гореть на проседи озимой, ступать по осени бесстрастной…
8.12.12
|
0 
