Ты, главное, не бойся. Все равно мы ничего не изменим - говорил мне Макс, пока мы шли туда. Была поздняя осень, а здесь - это самое невыносимое время года. Дожди вперемешку со снегом, грязь, все серо-коричневое, но это еще ерунда. Самое страшное – то, что происходит в головах. Мне кажется, что больше всего убийств происходит в это время, и убийств, и самубийств. В этом городе было столько писателей и поэтов, они сюда специально приезжали – не творить тут невозможно, но и жить – тоже, вот они тут и умирали. Приезжали, чтобы умереть, так себе история.
А мы с Максом идем по одному из тех районов, в которые даже летом не хочется заходить, а так… Мы час ехали сюда на метро, мы специально встретились в центре, там было очень много людей и город как будто был охвачен пожаром из-за фар машин и фонарей над центральной улицей. А тут жилых домов нету почти, заводы стоят, ТЭЦ огромная, заборы изрисованные, помойки. И людей почти нет, уже двадцать минут идем – только пара бомжей каких-то. Нет, мне даже нравится – поэзия упадка, но страшно. Хотя чего бояться, я же знаю, что будет дальше. Чего бы с нами сейчас не случилось, все равно потом будет хуже. Сегодня ночью. Сегодня.
Ну все, пришли. Это здесь - мы остановились у здания, похожего на школу, но явно это не школа – зачем бы она тут, людей почти нет. Макс открывает дверь, она не сразу поддается, мы поднимаемся на второй этаж, там – звонок, звонит, открывает Саша: О, привет, Макс, привет, Аля, все тут уже, только вас не было, сейчас начнется, значит.
Мы заходим – тут большая комната, наверное, какое-то бывшее промышленное помещение, а теперь тут пара диванов, стол, несколько стульев. Занавески даже рваные есть. И лампа с потолка свисатает, Саша высокий – он ее всегда головой задевает и матерится.
В комнате – десять человек, если вместе с нами. Четверо девушек, шестеро парней. Я всех знаю, с парой из них я училась, с остальными просто знакома или даже дружу. Сидят все на диванах, двое прямо на полу – Валера и Коля. Ника плачет, Света никого вокруг не замечает, смотрит на лампочку в упор. Еще на диване сидят Лера и Дима. На другом – Паша. Мы садимся туда же.
Саша говорит – ну все, пора начинать. Смотрит на часы наручные, у него модные какие-то. Девять часов вечера, пора. Быстрее начнем… хотя какая к черту разница, когда начнем. Давайте. На счет три. Нет, на счет пять.
Один…
Ника роняет голову на руки, она теперь не плачет, ее просто трясет, как в лихорадке
Два…
Коля тушит сигарету об пол
Три…
Лера прижимается к Диме
Четыре…
Дима крепко обнимает Леру
Пять…
Света резко поворачивает голову и испуганно смотрит на Сашу. Саша нажимает на выключатель. Лампочка гаснет. Секунды тянутся долго. Прошло, наверное, три. Или десять. Хлопок. Крик Коли. Саша включает свет. Почти ничего не изменилось, Коля орет, прямо перед ним, на полу, лежит Валера. Он не дышит. Все смотрят на него. Все вроде бы знали, что произойдет, но от этого не становится легче.
Валера был очень странным мальчиком всегда, он почти всегда молчал и рисовал. Рисовал все на свете. Мы как-то ездили на озеро и там узнали, что Валера к двадцати годам так и не умеет плавать. Все смеялись над ним. Сейчас никто не смеется.
Лера открывает сумку, достает большую пластиковую бутылку с чем-то коричневым. Говорит – это коньяк, надо было раньше, давайте, ну, надо. Какие стаканы, а еще тебе чего, Дим, французских сыров и испанской ветчины? Давайте по кругу.
Все отпивают. По кругу. Делаем вид, что не замечаем Валеру. Я не знаю, сколько времени проходит, допиваем. Вроде бы не так страшно. Вроде бы.
Саша говорит – ну все. Надо снова. Подходит к выключателю. Теперь не считает. Выключает свет. Тишина. Тишина. Тишина. Я не знаю, сколько времени прошло. Саша включает свет и я вижу, что у сидящего рядом со мной Паши голова закинута назад и из края рта стекает тонкая струйка чего-то, похожего на вишневый сок. Через долю секунды я поняла, что это. Все молчат.
Саша подходит к нам. Они с Максом берут Пашу за ноги и за руки и кладут на пол посередине комнаты, рядом к Валере. Паша встречался с одной моей знакомой, которая почему-то не попала в нашу компанию сегодня. Я не знаю почему, должна бы. Просто ей всегда везло.
Саша снова идет к выключателю. Похоже, что все опьянели, страха на лицах уже нет, коньяк был какой-то плохой, всем, похоже, просто дурно. Леру тошнит. Ее рвет прямо на пол, совсем близко от Пашиной головы. Дима заботливо держит Лере волосы. Саша выключает свет.
Опять эта тишина. Ее разрывает звук, этот ужасный звук, когда ногти скрипят по школьной доске. Свет не включается. Я жду. Все ждут. Свет не включается. Вдруг я чувствую, что Макс встает и идет к выходу. Он же знает, что нам не уйти, что он делает? Включается свет. Макс шел к выключателю, оказывается. Под выключателем лежит Саша. Сколько бы он там пролежал еще, если бы Макс не сообразил, в чем дело?
Саша был моим другом. Он писал чудесные рассказы и объездил весь свет уже. Он был в Аргентине и привез мне оттуда книгу про революции. Ника была его девушкой. Но она, похоже, уснула. Она вроде бы не пила никогда ничего, а тут сразу такое. Хорошо, что спит. Не видит.
Теперь свет должен выключать Макс. Вернее не должен, но кто же еще. Он выключает. Тишина. Тишина. На Сашиной руке дорогие часы светятся в темноте. Прошла минута. Макс включает свет.
Я смотрю по сторонам – ничего не изменилось. Все как и было. Коля забился в угол, Лера тяжело дышит, лежа на коленях у Димы, Света сидит и смотрит в одну точку, Макс только что убрал руку с выключателя, Ника спит. Или нет? Я встаю, подхожу к Нике, приподнимаю ей голову и вижу такую же струйку вишневого сока, как у Паши. Я поворачиваюсь – Макс побледнел. Я знаю, Ника ему нравилась, она встречалась с Сашей и была для него вроде прекрасной дамы для рыцарей, он писал ей стихи и песни, не рассчитывая, что его принцесса обратит на него внимание. Теперь не обратит, точно. Макс уходит от выключателя, он садится обратно на диван. Я сажусь рядом с ним. Снова. Встает Коля, с трудом встает, он никак не может забыть Валеру, которые упал прямо ему на ноги в тот, первый раз. Коля подходит к выключателю. Кивает.
Свет опять гаснет. Тишина. Тишина. Коля, видимо, тоже заметил часы на Сашиной руке, отсчитал ровно минуту и включил свет. Мы посмотрели на диван, стоящий напротив. Лера и Дима полулежат в обнимку. Кажется, они просто напились и уснули. Но они не шевелятся, совсем. Мы все понимаем. Они должны были вместе, они же Ромео и Джульетта, мы так все время их дразнили, все правильно. Все так и должно быть.
Коля кивает – это его сигнал, опять гасит свет. Крик. Короткий. Женский. Коля включает свет – на пол упала Света. Гордая и красивая Света, которой всегда было на все наплевать. Я всегда хотела быть как Света. А теперь вот.
Я чувствую, что Макс берет меня за руку. Почему только сейчас? Свет гаснет, как неожиданно, Коля никак не предупредил. Я слышу дыхание Макса. Я молюсь на его дыхание. Смотрю на часы на руке Саши. Прошла минута. Да, минуты достаточно. Макс это тоже понимает. Он встает, не отпуская мою руку. Мы вместе идем к выключателю. Перешагивая Валеру, перешагивая Пашу… Перешагивая Колю. Макс включает свет.
Макс улыбается. Как, черт возьми, как он может улыбаться? Видишь, Аля, мы остались вдвоем, это забавно, ну что теперь скажешь. Я ничего не скажу, я молчу, я хочу убежать к чертовой матери из этой гребаной комнаты. Макс понимает, он всегда все понимает, говорит – нет, нельзя, ты же знаешь – так надо. Идиот несчастный, ты знаешь, что я люблю тебя, что мы можем попробовать убежать, я не хочу так же как они, я хочу с тобой.
Он улыбается. Аля, ну это не по правилам, так нельзя. Так нельзя. Ни убежать нельзя, ни нам с тобой нельзя. Надо выключить свет. Надо доиграть.
Дурак! Выбор есть всегда. Всегда есть выбор, это главная трагедия, в том, что всегда есть выбор, а значит – всегда надо выбирать. Мы можем выбрать другое, тогда все начнется заново, мы уйдем и начнем все заново.
Он улыбается, он наклоняется ко мне, смотрит мне в глаза, целует. Как же ужасно пахнет коньяк, я не понимаю, что происходит. Он обнимает меня. Я кричу, громко, и знаю, что никто не услышит. А если и услышит – никто сюда не придет, потому что это не по правилам. Он тянется к выключателю. Я не знаю, зачем все это. Я не знаю, ради чего все это. Я не хочу. Пожалуйста. Свет гаснет. Тишина. |
6 
