Уже который голубь отправлялся в путешествие. Все они были здесь, на деревянном письменном столе, за которым Маддс сидел уже очень давно. Стопка белой бумаги, которая всегда была одного размера, не уменьшаясь и не увеличиваясь, помогала Маддсу собирать новые и новые фигурки оригами. Голубь Философии, Голубь Музыки, Голубь Счастья... много-много птиц со своими миссиями. День и ночь, которые в этой реальности отсутствовали, Маддс создавал фигурки оригами одну за другой, ставил на стол, они постепенно оживали, взлетали со стола и улетали в открытое окно, туда, в мир, они несли с собой знание. Какое именно, Маддс не имел понятия, он просто выполнял свою работу.
На столе лежали 6 неоживших голубей. Для одного нужно было несколько минут, для другого - больше, но все они рано или поздно превращались в белых птиц и вылетали в окно. Из окна виднелся океан, разбивающийся волнами о скалу, на которой находился скромный домик Маддса. Неспешно плывущие облака, все время с одной и той же скоростью. И скорость Маддса, привыкшего к складыванию оригами. Сложить, снова сложить, перевернуть, сложить опять, расправить крылья и лететь.
Маддс никогда не прерывался, он не думал, а работал руками, поэтому аккуратно засучил рукава своей белой рубашки. Он довел работу до автоматизма и не задумывался, зачем он это делает. Он жил сейчас, и сейчас ему нужно сложить еще одного голубя.
Один из шести голубей ожил, встрепенулся, потоптался на столе и вылетел в окно.
Очередная волна разбилась в очередной раз о подножие скалы. Шум воды, приятный слуху. Крик чайки.
Чайки?..
Маддс вдруг остановился и посмотрел в раскрытое перед ним окно. Он никогда не обращал внимание на то, что там есть птицы. Что они вообще могут быть другими, помимо его голубей, которые и так улетали в неизвестность.
А, может, ему показалось?
Куда вообще летают его голуби и почему они так странно называются? Маддс никогда не задавался этими вопросами, он будто всегда сидел за этим столом и просто создавал бумажных голубей. Кто его сюда посадил? Сколько еще здесь сидеть? Где он вообще находится?
Впервые Маддс увидел, как птица летит к нему навстречу - его голубь. Он не знал, который по счету, но на нем было что-то написано синей ручкой. По спинке и крылу шли две строчки предложений, написанных от руки по диагонали. Голубь влетел в окно и приземлился на стол перед Маддсом. Он присмотрелся к надписи и прочитал: "Жизнь слишком переменчива, - сказала она. - Не мы творим историю, а она - нас". Маддс понял, что это был Голубь Истории. Надпись постепенно исчезла, голубь превратился обратно в бумажного, а потом стал гладким листом белой бумаги и оказался в стопке на краю стола.
Маддс не сложил ни единого голубя за все эти несколько минут. Ему стало не по себе от незнания, которое сжигало изнутри. Ему нужно сложить большого, очень большого голубя, который так же улетит в неизвестность, но уже с ним - с Маддсом. Ведь он создавал птиц, которые обязательно улетали, значит, размер здесь не важен.
Маддс посмотрел на стопку бумаги и подумал, что ему нужен большой лист, даже огромный. Он взял за кончик верхнего листика и потянул вверх - вся стопка стала раскладываться, шелестеть, преображаясь в огромный сложенный лист ватмана, который рассыпался по комнате гладким полотном. Маддс встал из-за стола и потянул ватман за собой, к двери. Он вышел из дома, перед ним оказалась поляна, на которой можно было сложить нового голубя. А на краю стола больше не было стопки бумаги.
По каждой новой складке Маддс проходил, тщательно приглаживая ее ботинком. Он ползал по ватману, аккуратно складывая голубя по давно знакомой схеме. Было трудно складывать, ведь лист бумаги был намного больше самого Маддса. Наконец, спустя несколько часов голубь был готов. Маддс оседлал его и стал ждать, когда тот оживет. Он мог ждать бесконечно долго, ведь каждый голубь оживал по какому-то своему временному графику, но Маддс обязательно должен был дождаться.
Птица ожила через полчаса и больше напоминала журавля. Сначала под Маддсом зашевелилось оживающее тело, стали подрагивать крылья, хвост, шея и голова тоже стали обретать очертания живого существа. Маддс обхватил шею птицы и приготовился к полету. Он никогда не летал прежде, но предполагал, что это незабываемо здорово.
Журавль взлетел, каждый взмах большого крыла сопровождался характерным звуком игры воздуха.
И вот они перелетели через светлую яркую границу, и только сейчас Маддс заметил под собой надпись "Он пожелал освободиться и создал журавля, который понес его прочь".
С каждым новым увиденным на журавле Маддса появлялась новая надпись - его мысли, все, что с ним происходило. Новые знания, новые впечатления, эмоции. Надписей становилось все больше. "Он освободился. Он свободен в выборе, в чувствах, все принадлежит ему, он может полететь, куда захочет, он может остановиться в любой момент, но ему хочется продолжать. "Какой гигантский город! Сколько людей! Как много я не видел! А вон мои голуби!" - думал он".
Маддс облетел почти весь земной шар. Его журавль был уже весь заполнен надписями. Где-то они сливались в одно большое чернильное грязное пятно. Чем больше становилось открытий, тем больше заполнялся журавль надписями, сливающимися между собой. Не оставалось больше места, где можно было бы еще хоть что-то записать об открытиях Маддса или различить те слова, которые уже были написаны. Его Журавль Свободы иссяк. Он уменьшился в размерах, превратившись в обычного сизого голубя, и опустился на мостовую среди других голубей, став видимым для обычных людей.
Маддс стоял посреди аллеи парка и вдыхал осенний воздух. Он никогда не видел осени, но кто теперь будет создавать голубей, которые помогут другим обрести что-то?
Маддс вдруг снова оказался в своем доме на скале. На краю стола лежала квадратная стопка новой бумаги, а напротив деревянного стола было открыто большое окно, выходящее на океан. Маддс свободился и теперь хотел подарить свободу другим.
Июнь 2013 |
6 
