1
- В питерских дворах-колодцах,
Стас, только колоться, -
говорит мне нарик Игорь, –
начинал я, кстати, с азартных игр.
Странная судьба: технику тащить,
пока мама варит щи;
смешно даже, но больше грустно,
в кастрюле слёзы её и капуста.
2
- Девочки, Стас, как черти,
на асфальте мелом чертят
классики, звёздочки, круги;
если увидел, беги.
Особенно в летние вечера,
помню, как вчера:
на качелях девочка в сандалиях,
стёртых, будто соседи отдали их,
сказали носить на здоровье
и уехали в Приднестровье.
3
- Детский смех её был дик
и нелюдим, как ледник,
как бессветный подъезд,
знаешь?
Заходишь в него, и он тебя ест.
4
- В кругу из её мела стою я,
в кругу из её сучьего мела,
ступней своих не чуя,
гляжу на неё очумело,
а она, как на мусор, - уборщица,
её ножки начинают топорщиться.
Она становится больше и ближе,
а я, как подъезд, неподвижен.
5
- Она уже так велика,
что кричать хочется,
а я - стажёрка-переводчица
в стране, где онемели оба мои языка.
И никого во дворе, как назло,
мой приятель бы сказал: «Свезло»,
Город осатанело замолк,
а сквозь мои губы – висячий замок.
6
- Я всё смотрю на неё,
и что-то уже во мне гниёт.
Не гниёт, может, а гибнет,
и траурные марши, похоронные гимны.
Она пялится, как ты сейчас, Стас,
я вижу её чёрный, как космос, глаз.
И огромные серые эти шторы,
огромная девочка-ворон.
7
Хлоп крыльями, хлоп,
а я, нассав в штаны, стою, как клоп.
В том, Стасик, дворе-колодце
сердце моё могло расколоться,
ей-богу, до сих пор стрём,
хожу на улицу только с кем-то вдвоём,
как стажёрка-переводчица,
после такого и жить перехочется.
Какая там наркота,
я вот женился и завёл кота.
|
0 
