Это красиво - переплетение веток на фоне синего неба, красиво, когда из домов, давно заброшенных, растут деревья, когда от асфальта остались лишь память да пара камней не к месту, всё остальное заросло одуванчиками и травой. Это красиво - светлые волосы по ветру, в них вплетены колокольчики, и их звон разбивает тишину этого места. Это красиво...
- Эй, ты вообще меня слушаешь?
Алиса хлопает по столу рукой, звякают о дерево кольца; я словно просыпаюсь, стряхиваю оцепенение мыслей. Люди в кофейне с любопытством на нас оглядываются.
- Если ты хочешь спать, почему бы тебе просто не пойти домой?
Обижена, зла, прекрасна. Мы с Алисой дружим с детства, и, если бы не это, я бы наверняка либо влюбился в неё, либо убил бы давно - эта дамочка с характером химеры и внешностью эльфа вертит хвостом и мужиками, как хочет, и ни с кем не считается. Но у неё есть одна черта характера, за которое я готов прощать её раз за разом - она очень любит сказки. Маленькой она забиралась ко мне в комнату по дереву, растущему прямо в моё окно, и просила рассказать какую-нибудь очередную глупость. Поэтому мы дружили - и когда она медленно превращалась из капризного ребёнка в не менее капризную женщину, поступала в институт и назначала пять-шесть свиданий за неделю, она всё равно находила время посидеть со мной в кофейне.
- Прости, Лис; просто снова лезет в голову всякое...
- Новая сказка?, - глаза горят, руки в нетерпении мнут салфетку. - Расскажи-расскажи!
- Да я, в общем, и сам толком не знаю, о чём она...
Это вечная проблема, сказки. Они приходят ко мне с самого детства, забираются под кожу и носятся по моему организму вместе с кровью. Они не могут быть написаны или нарисованы, их даже рассказать нелегко - нужен очень правильный слушатель. Раньше я мог собрать компанию детишек, спрятаться с ними на чердаке и при свете свечей давать жизнь этим историям, а теперь их слушает только Алиска. Я вообще-то хочу быть химиком. Я почти взрослый и серьёзный человек, пусть и выгляжу на какие-то восемнадцать, мне в августе исполнилось двадцать три. И сказки мне совсем не нужны. Но они не спрашивают меня - они приходят.
И если не выпускать их наружу, они пытаются забрать меня к себе.
Мы идём по улице, Алиска держит меня за руку, чтобы не грохнуться на своих каблучищах. Мы только что пережили всплеск её истерики, попыток помириться, которые были ещё страшнее, и выпили по две чашки кофе, чтобы прийти в себя. Только сейчас этот маленький тайфун перестаёт вопить и начинает мыслить.
- Алекс... А сейчас ты что видишь?
Я вздыхаю и чуть прикрываю глаза; почти сразу мир начинает меняться.
Это красиво - звёзды в сумерках, падают, не успев по-настоящему разгореться, оставляют за собой хвост небесной пыли. Это красиво - лианы, обнимающие фонари, тратуары и машины, которые стоят здесь так много лет, не нужные давно людям, но принятые растениями. Это красиво - хищная птица в небе высматривает добычу, видит внизу двух вполне съедобных на вид существ, держащихся за руки...
- Осторожно!
Ох, как больно-то! Асфальт и моя голова - плохое сочетание. Вскакиваю почти сразу, хватаю Алиску за руку -
- Рехнулась?
- А если бы она тебе глаза выклевала?
- Кто, ради всех богов?
- Да птица же!
Сажусь прямо на асфальт, прикуриваю. Тело моё умнее меня и само знает, как заставить реальность принять чёткие очертания, а меня заставить думать. Ну-ка, парень, соберись.
- Ты видела её?
- Да проклятье, конечно, видела! Здоровая такая птица, с собаку размером, и летела прямо на нас! Куда она только делась?
Это похоже на сон, только всегда есть возможность проснуться: стоит пошире распахнуть глаза, стряхнуть с мира своё рассеянное внимание, как улица снова полнится людьми, жирафы и слоны оказываются эскалаторами на водопое, а эльфов не бывает. Когда-то мне казалось, что я сумасшедший, потом - что великий шаман, а теперь я предпочитаю быть просто Алексом. А тот мир... Его реальность мне не удалось ни доказать, ни опровергнуть, знаю лишь, что оттуда иногда можно достать предметы - какую-нибудь шишку или камень, то, что запросто можно найти и здесь, быть может, просто необычной формы. Но если я встречаю там эльфа - а я встречал там только их - то очень скоро в моей настоящей жизни появится человек с такой же внешностью, только уши у него будут нормальные, да нрав более человеческий. Последнее, впрочем, совсем не обязательно. Я видел эти картинки с детства, но никогда не пробовал проделывать такие штуки с кем-то. Видимо, зря.
- Лис, Лис, спокойно. Ты ведь понимаешь, что это была ненастоящая птица? Таких больших птиц не бывает, верно? Ты понимаешь, что это значит? - говорю с ней, как с ребёнком, пока она отряхивает юбку и тревожно вглядывается в небо. После моих слов она улыбается.
- Это значит, что ты можешь брать меня с собой!
- Я не совсем это имел в виду...
- Можешь, можешь! Пошли!
Хватает меня за руку и требовательно тащит по улице, прохожие оглядываются, понимающе посмеиваются - забавная мы, наверное, парочка. Ладно, решаю я про себя и снова прикрываю глаза. В конце концов, мне и самому интересно, что получится.
Это красиво - темнолесье заканчивается, и мы выходим на поляну. Песня ручья успокаивает наши измученные городом сердца, моя леди садится у воды, опускает туда ладонь - её кольца вспыхивают серебристым светом. Я прохаживаюсь вокруг, читаю следы на тропах - здесь были кабаны и ящеры; хочу придумать слова, которые отразили бы то, что творится в моей душе, но слов нет. Моя леди скидывает одежду и заходит в ручей, и в эту секунду я понимаю, что обречён: её красота будет преследовать меня во снах, но мне никогда не коснуться её кожи. Почему?.. - потому что я её брат. Мысль кажется мне новой, но здравой вполне, и я перехватываю поудобнее меч: если понадобится, я буду защищать сестру ценой собственной жизни. Но пока всё тихо, только смех доносится со стороны леса и всё приближаются к нам голоса.
Их трое, и одного из них я уже встречал. Они смеются, как стайка подвыпивших подростков - шумны и веселы не в меру. Хлопают меня по плечам, заглядываются на Алиску, присвистывают. Почти неразличимые внешне, в зелёных одеждах и рыжие, остроухие, только голоса у них разные. Миры в моей голове вливаются в один: я помню здесь и помню там, нахожусь где-то на границе.
- Ну здорово, Алекс! Какую цыпу ты себе отхватил!
- Да уж, парень не промах! С чем пожаловал на этот раз?
- Здоровый какой стал, хоть сейчас на кабана!
Они перебивают друг друга, осматривают меня, но я замечаю тревогу в их глазах - что-то не так - они рады мне, но моё появление их пугает. Я очень хорошо различаю эмоции людей, должно быть, потому что сам я почти всегда спокоен; но сейчас меня обдаёт запахом чужого страха.
Лис садится рядом с нами - всё ещё обнажённая, явно забывшая вообще про существование одежды - и прислушивается, глаза её серьёзны. Эльфы тоже перестают дурачиться.
- Ребят, что случилось?
- Алекс, ты понимаешь, тут такое дело... Ты только не обижайся, ладно?..
- Тебе нельзя больше к нам, - перебивает брата эльф. - С тех пор, как ты был здесь в последний раз, такое началось...
- Люди!
- Машины!
- Автоматы!
- В общем, чёрт знает что началось, - закончил тот же эльф. - Ты каким-то образом создаёшь сюда дорогу, и другие могут ею случайно пользоваться, кто-то здесь приживается, кто-то уходит, ну а кому-то не по нраву такие сказки... Наши звездочёты что-то вычисляли, - все знаки на тебя указывают. Не будет здесь тебя - не будет чужих.
- А то война не за горами.
- Да она, в общем, уже идёт.
Я прислушиваюсь к лесу, к спокойствию ручья, к далёкому дыханию животных - нет, война не скоро доберётся до этого леса; но я знаю, что где-то здесь есть и города, где такие вот рыжие остроухие существа строят свою неведомую жизнь. И этим жизням я угрожаю, - смешно, право.
- Да в общем, я бы с радостью не проваливался к вам. Только ведь само оно выходит.
- Это - не проблема.
Мы говорим ещё о чём-то, я расспрашиваю их о сёстрах; память моя играет со мной в чехарду и прятки, подсовывает мне подробности нашей прошлой встречи несколько лет назад, когда я бродил по здешнему лесу и думал, что нет ничего кроме него. Как я знакомился с их семьями, как полюбился эльфийке и удирал потом от её разъярённого папаши, как мы ловили рыбу. Алиска сидит рядом, притихшая, смотрит на нас сквозь длинную чёлку - рыжая, что эти эльфы. Сейчас она настолько на них похоже, что заподозрить бы мне неладное - но я, истукан, поднимаюсь с земли, прощаюсь с друзьями.
- Ты никогда не сможешь вернуться.
- Ты никогда не сможешь забыть нас.
- Но ты будешь жить своей жизнью там. Тебе будет трудно, но ты справишься.
- А я остаюсь с ними.
- Сдурела?!
Лис смотрит спокойно, - так никогда не смотрела прежде - и шагает к ним, и теряется в рыжей их гриве, кто здесь был со мной, не пришёл ли я один... Мы долго прощаемся - глазами, но не говорим ни слова. Сестра моя и мой друг. Всегда искала сюда дорогу, бродила по подмосковным лесам и моим историям - и вот нашла наконец.
А потом я просыпаюсь.
И спешу на экзамен, и пишу эти строки, чтобы не забыть ничего - это красиво, троллейбус подъезжает к остановке, и кленовые листья кружат по улице, подобно дворовым играющим кошкам. Я стану химиком и открою новые законы, моё имя будут печатать в учебниках, я точно знаю.
Но я больше не мечтаю. Не рассказываю сказок. Даже сплю с опаской - потому что где-то за моей спиной, неосязаемый и забытый, стоит мир, который я должен защищать. Реальность поглотила меня целиком, и косточки мои белые будут валяться в земле на границе всех миров, когда придёт время.
Вот только, мне всё ещё нравятся рыжие. |
1 
