Прислонившись лбом к холодному стеклу, считая минуты, оставшиеся до полуночи, Художник думал о том, что завтра - быть может, послезавтра, но никак не позже выходных - выпадет первый снег. Художнику было грустно, но эта мысль вызывала у него улыбку, дыхание становилось теплее, трескалась корочка льда на чашке кофе. Он любил снег и, наверное, любил этот город. хотя прошло много времени, прежде чем город полюбил его.
Тогда он всё никак не мог найти грань, где кончается сумасбродство и начинается сумасшествие; иногда люди обходили его стороной, недобро бормоча что-то в спину, а иногда даже дети тихо шли по его следам, читая стихи, которые он писал мелом на асфальте, чтобы первый же дождь забрал их с собой на небо. Сначала его боялись, потом просто не понимали; теперь люди этого города говорят, что любят его, и он старается отвечать им взаимностью. Лепит из снега причудливых зверей, рисует на крышах весёлые рожицы, заваривает травы для тех, кто болен или устал. Люди прозвали его Художником, сами того не понимая, они озвучили его самую большую мечту. Если попадёшь однажды в город, где кошки не оставляют следов на снегу, спроси у первого прохожего - где живёт Художник? - и он ответит: в конце Зелёной улицы, под самой крышей, вы сразу его узнаете: он молод и лохмат, он предложит вам кофе, завалит вас подушками, и только потом спросит, зачем же вы пришли.
Художника иногда звали грустным, хотя никто не мог сказать, почему: он всегда улыбался, даже сейчас, когда смотрел на переплетение тёмных веток за окном и считал минуты до полуночи, чтобы выйти на улицу и поговорить с фонарём. Но некая грусть, странная тайна чувствовалась в нём - она запуталась в его светлых волосах, развевала полы его летнего плаща, который он носил в любую погоду. Это чувствовалось, но не ощущалось - нельзя дотронуться до грусти кончиками пальцев, нельзя почесать за ухом одиночество.
Но почему был грустен Художник? - Ответ прост. За всю свою жизнь он не написал ни одной картины.
Да, мелом на асфальте из-под его руки появлялись детские рисунки, настолько же яркие, насколько бестолковые, но он мечтал о другом - нарисовать то, что творилось в его мечтах, показать, какой он видит изнанку мира, пока она не проела дырку в его голове. Выпустить на волю то ли чудо, то ли чудовище. И ни раз он сидел ранним утром перед своим другом-фонарём с холстом и красками, делал карандашные наброски, курил в небо - получалось неплохо, возможно, он получил бы за эти работы пару серебряных на базаре. Но то, что темнее ночи, плескалось в его голове, словно море, и рисунок ни на секунду не был похож на то, что он видел. Просто красивая мазня - усмехался Художник сквозь вихрем подхватившую его грусть.
Три секунды, две, одна... Полночь. Художник накинул плащ и вышел под ночь, спотыкаясь о ступеньки и собственные мысли. Посидел рядом с фонарём, в его мягком свете снова пытаясь изобразить что-то, вырвал из блокнота листы, чиркнул зажигалкой - пепел от его неудачных попыток быстро разлетелся по городу, и его запах позвал с собой кошку, что бродила неподалёку.
В этом городе кошки - как храмы в иных городах: они сами по себе, легки и независимы, и пользуются огромной любовью как бабушек в платочках, так и тех, кто искренне верит в созвездие Бездомного Кошака. Созвездию верны все кошки, и в ответ они получают великую силу дарить знание и свет тому, кто нуждается в них. Правда, они не часто пользуются этим - кошкам, как и храмам, по большей части не так важно, что творится у людей, у них свои дела и своя история. Но сегодня пепел призвал кошку, которая смотрела на звёзды - она пристально вглядывалась в созвездие своего бездомного покровителя, и, почуяв чужую грусть, направилась следом.
Художник сидел, прислонившись к фонарю спиной и обняв руками колени; он не плакал, хотя очень хотелось. Фонарь успокаивающе мигнул два раза и погас, когда руки Художника коснулась тёплая шерсть. Он поднял голову и увидел кошку; её глаза горели светом, словно тысячи ритуальных огней разом зажглись на странный языческий праздник, и, словно в ответ, где-то на небе вспыхнули ярче несколько звёзд. Кошка прыгнула на колени к Художнику, столкнулась с ним нос к носу и недовольно взмахнула хвостом.
- Почему ты грустишь, мастер красок? - спросила кошка; а может, только голос её раздался у Художника в голове.
- Как ты меня назвала?
- Так называет тебя мой народ, - ещё пара звёзд стали ярче, образовав фигуру, напоминавшую кошачью, - Но это не важно. Меня привела твоя грусть.
- Всегда подозревал, что она существует немного отдельно от меня, - усмехнулся Художник. - Но, ты знаешь, её причины не всегда мне понятны. Вчера я грустил, потому что давно нет снега, и земля устала и черна, словно руки старухи. Сегодня я хочу рисовать, а выходит лишь то, что видят мои глаза, почти слепые в темноте.
- Темнота у тебя в голове, глупец! А голова - это твой дом. Ты живёшь вместе со своей головой, ты грустишь вместе с ней, и твоя голова не даёт тебе рисовать, потому что то всё, что ты видишь - это стена черепной коробки, решётка твоей темницы.
- Я не хочу в это верить, - Художник снова обнял колени и весь как-то сжался. - Я не хочу быть в тюрьме всю свою жизнь, не хочу смиряться с этим!
- Тогда уходи из дома, - усмехнулась кошка и, спрыгнув на снег, растворилась в темноте.
Спрыгнула - на снег?.. - Художник посмотрел на землю, на ветки деревьев, медленно покрывающиеся холодным серебром, запрокинул голову и расхохотался. Созвездие Бездомного Кошака ответило ему громким мяуканьем.
Наутро жители города найдут замерзшее насмерть тело, они будут переговариваться и отводить глаза, гадать шёпотом, как же можно стать куском льда в такое тёплое время, а снег будет посыпать им шапки и головы, которые - если будет милостив Бездомный Кошак - никогда не станут им тюрьмой. Люди будут плакать и готовиться к похоронам, но придёт кошка, чьи глаза - словно древние костры, и скажет им, что нет причин для печали - Художник не умер, он всего лишь отправился в путешествие. "У каждого из вас есть частичка, однажды ушедшая из дома, она бродит по улицам и творит чудеса, о которых вы можете только мечтать. Просто нужно быть в гармонии со своим внутренним бездомным" - скажет кошка, но её никто не поймёт.
Кроме тех, кому это будет очень нужно. |
1 
